​Василий Солодков: «Какие-то банки рыночно умирают, а какие-то начинают химичить»

Учетная ставка ФРС США

Подняв учетную ставку, ФРС показала тренд — что будет дальше. А в будущем, скорее всего, будет происходить дальнейшее повышение ставки. Если это случится, то мы будем иметь некое ужесточение денежно-кредитной политики, проводимой в США. С другой стороны, денежным властям еврозоны пока не остается ничего иного, кроме как продолжать количественное смягчения.  При прочих равных условиях это будет означать рост курса доллара по отношению к евро. Через какое-то время мы с вами можем выйти и на паритет: если дальше эти же тренды сохранятся, то доллар может оказаться дороже евро, как это уже было в 2000 году. Евро, думаю, переживет, ничего страшного там не будет, а хуже будет для развивающихся экономик — России, Аргентины, Бразилии и прочих.

Для инвесторов рост процентной ставки в США означает, что при прочих равных условиях лучше инвестировать в американскую экономику, потому что доходность будет выше, а риск меньше.

Цена нефти и курс рубля

Можно попытаться выделить драйверы цен на нефть. А драйверы очень простые: с одной стороны, очень динамично развивающийся рынок сланцевой нефти, рынок сланцевого газа — это Соединенные Штаты Америки; с другой стороны, традиционные экспортеры, которые, демпингуя, пытаются с этого рынка выдавить США, понимая, что сланцевая нефть стоит дороже. США принимают вызов, и они готовы объявить о снятии эмбарго на экспорт нефти. Для нас это будет означать, что сейчас на рынке где-то порядка двух миллионов лишних баррелей нефти в день; значит, этих лишних миллионов баррелей будет больше. И, как отметил министр финансов РФ Антон Силуанов, мы можем ожидать падение цен на нефть ниже $30 за баррель (прямой эфир состоялся 17 декабря 2015 года. — Bankir.Ru).

А бюджет Российской Федерации, подписанный в конце 2015 года, сверстан по цене от $50 за баррель. Так что если говорить о том, что будет дальше с курсом рубля, скорее всего, рубль будет продолжать девальвироваться.

В правительстве обсуждают секвестр бюджета на 2016 год. Текущие котировки нефти на 40% ниже той цены, исходя из которой верстался бюджет,— $50 за баррель.

Ключевая ставка Банка России

Наша ставка (то, что у нас очень неудачно назвали ключевой ставкой) влияет на цену рублей. 11% — это та ставка, которая сейчас сложилась,— означает, что по этой ставке банки могут занимать деньги у Центрального банка. Это цена денег.

Когда в конце 2015 года Центробанк поднял ставку до 17%, это был полный шок для системы, но надо было одно ошибочное решение заменить другим. У нас есть аукционы, по которым банки могут получать наличность, и на них используются некие залоги — как правило, ценные бумаги. Обычно для того, чтобы было принято решение о включении ценной бумаги в ломбардный список, нужно два-три месяца, а тогда буквально за два-три дня облигации «Роснефти» в этот список были внесены. Рынок, соответственно, сильно испугался того, что Центробанк готов смягчить денежно-кредитную политику, что означало бы дальнейший более глубокий обвал рубля. Чтобы показать, что это не так, ЦБ исправил свою же ошибку, подняв ставку до 17%.

Николай Кащеев: «У регулятора сейчас нет никакой необходимости предпринимать резкие действия». О возможных действиях Центрального банка, принципиальных особенностях текущего кризиса и возможных катаклизмах.

Проблемы с пассивами и активами у негосударственных банков

Что такое банк? Это финансовый посредник. У кого-то есть лишние деньги, которые временно ему не нужны, он приносит их в банк, и банк уже выдает их тому, кому эти деньги нужны, получая за это некую комиссию. Это основная функция банка как финансового посредника. Плюс к этому банк исполняет расчетные и платежные функции, но это пока можно оставить в стороне.

Откуда банк берет деньги? Банку выгодно иметь длинные пассивы по фиксированной цене, то есть он должен понимать, сколько деньги стоят. В рамках действующего у нас законодательства все вклады носят отзывный характер: захотел — забрал в любой момент. Что это означает? Что банк не имеет возможности управлять процентной ставкой. И деривативов на процентную ставку у нас тоже никаких нет. А именно деривативы на процентную ставку позволяют хеджировать процентный риск банков во всем мире.

Первая проблема с пассивами заключается в том, что нет инструмента, чтобы сформировать длинные пассивы, и никто не хочет его искать. Вторая проблема в том, что существующая у нас система страхования страхует только физических лиц. Юридические лица не страхуются. Если вы юрлицо и у вас есть расчетный счет в банке, у которого отозвали лицензию, у вас будут проблемы вплоть до банкротства вашей организации.

Бизнес-омбудсмен Борис Титов предложил банкам снова раскошелиться. Борис Титов предлагает ввести в схему страхования депозитов юридических лиц средства малого и микробизнеса. Так, бизнес-омбудсмен предлагает увеличить максимальную сумму страховки по вкладам индивидуальных предпринимателей до 5 млн руб.

Если вы юрлицо и хотите сохранить свой бизнес, вы пойдете в тот банк, у которого лицензию не отзовут. Скорее всего, это будет какой-то из госбанков, который может делать любые ошибки, но останется с лицензией. Это значит, что все прочие банки лишаются денег юридических лиц. Если юрлицо обслуживается в каком-то конкретном банке, то оно и кредит будет там же брать.

Соответственно, и возможность размещения денег у негосударственных банков сокращается. В результате что остается небольшим банкам? Им остаются физические лица с их депозитами, а это самые дорогие деньги.

Плюс к этому, чтобы у мелких и средних банков не было возможности эти деньги привлекать, у нас ввели дифференцированные отчисления в систему страхования. В зависимости от того, насколько у вас ставка по депозиту выше, чем ставка по десяти крупнейшим банкам, вы будете больше платить в систему страхования. Тем самым ограничиваются возможности поднятия ставки по депозиту.

Поскольку длинных денег в экономике традиционно не было, то до всех наших экспериментов с геополитикой основным источником были зарубежные страны. Мы брали деньги на европейском и американском рынках.

И хотя эти деньги тоже не были длинными, их всегда можно было перезанять. Но после всего того, что мы сделали, традиционные рынки для нас закрылись. Были большие надежды на Китай, но Китай «передал большой и горячий привет». И остался один источник пассивов — Центральный банк и Минфин.

Был выделен триллион рублей, который в основной своей массе пошел на госбанки, то есть прочие банки опять остались без средств.

Если посмотреть с точки зрения активов, то основная жалоба действующих банкиров такова: «Нет хороших клиентов». В стране происходит сокращение реальных доходов населения на 10%. У «физиков», очевидно, будут невозвраты. Юрлица ушли в госбанки.

Предположим, у нас есть некий банк «Ромашка»; ему, с одной стороны, неоткуда брать деньги, а если он их берет, то берет очень дорого; с другой стороны, нет клиентов, куда эти деньги можно разместить. И возникает вопрос: а чем ему тогда заниматься?

В этих условиях какие-то банки просто рыночно умирают, а какие-то начинают химичить. Потому что за любым банком стоит коллектив людей, у этого коллектива есть семьи и так далее, и всем хочется жить.

Если посмотреть, что происходит на месте исчезнувшего банка, то, как правило, там возникает МФО (микрофинансовая организация), которая делает все то же самое, что до этого делал банк, только предоставляя кредит по ставке приблизительно в десять раз выше.

И возникает вопрос: а зачем это нужно? Зачем эти банки вынимать из той ниши, в которой они работают, и вместо них создавать по сути своей ростовщические организации?

Сколько нам нужно банков? Теоретически чем больше, тем лучше. Чем выше конкуренция, тем лучше потребителю, чем меньше банков, тем больше будет страдать потребитель.

Три рекомендации по исправлению ситуации на рынке

1. Разделение счетов на сберегательный и расчетный

Мы единственная в мире страна, где нет разделения на checking и saving (сберегательный и расчетный) счета. Если бы это было, то народ не снимал бы деньги с карты в момент получения зарплаты, а оставлял бы деньги в банке.

Во всем мире это есть, а у нас этого нет. Мы настолько умные, что нам это даром не надо. А даром не надо по одной простой причине: потому что тем же самым госбанкам выгодно иметь зарплатные карты, на которые они ничего не платят клиентам. И в силу тех условий, которые у нас складываются, зарплатную карту, нигде, кроме госбанка держать и нельзя, потому что в любой момент может быть отозвана лицензия у любого банка, кроме государственного. И поэтому зачем заморачиваться с разделением счетов, когда можно не заморачиваться. А это позволило бы создать ресурсную базу для кредитования. Причем это должно быть сделано в обязательном порядке.

2. Дифференцированное регулирование

Надо задуматься над дифференцированным регулированием для крупных, средних и малых банков. Если этого не сделать, то естественный процесс приведет к тому, что у нас останется четыре или пять банков.

Региональные банки обречены. В США именно дифференцированный подход позволяет небольшим местным банкам предлагать населению более высокие ставки по депозитам и более низкие — по кредитам. У нас же ЦБ предъявляет одинаковые требования и к Сбербанку, и к «Смолевичу».

3. Валютные деривативы

У нас Центральный банк разрывает курс рубля и инфляцию, что в нашей монокультурной экономике неправильно, потому что мы потребляем в основном импорт, а цены импорта напрямую связаны с инфляцией. И хотя Центральный банк планировал создать систему деривативов, которая позволяла бы хеджировать изменение валютного курса для всех участников рынка, этого по-прежнему не сделано.

Поэтому любые изменения (а изменения происходили серьезные — и в конце прошлого года, и сейчас они происходят) напрямую отражаются на инфляции и на благосостоянии людей. Система деривативов опять-таки придумана не нами, она есть. Вопрос заключается в том, чтобы стимулировать участников рынка к использованию этих инструментов.

Смотрите программу  «Утро с Банкиром» каждый четверг в 10:00.